Все знают, как нелегко сейчас живется Бритни Спирс. Последняя американская девственница давно умерла, ей на смену пришла многодетная мать, зрелая звезда, благосклонно принимающая ухаживания пылкого юноши с подтанцовки. Кевин Федерлайн нонче в отставке. Образ матери отправляется на склад. Вместе с ним летят прочь нелепые домашние платья, мягкие тапочки. Устраняются трусики. Юбка сокращается до размеров неприкосновенного запаса, выдвигаются орды фотографов, нависают микрофоны, расширяются зрачки. Щурится в кадр Пэрис Хилтон. Объятия девиц двусмысленны. Взгляды выражают стриптиз. На лбу написано: "лесбиянки". Всего за пару дней Бритни удается скинуть добрый десяток лет и влезть в свои старые розовые шортики с надписью "BABY" на попе. Но тут происходит что-то мистическое и несчастная поп-принцесса вновь низвергается в пропасть одиночества под аккомпанемент пьяного хора: "По-та-ску-шка! По-та-ску-шка!". Кошмар. Темнота. Жестокая депрессия.
И тут на помощь нашей несчастной material girl приходит девушка старшего поколения, мамочка Мэдж, леди Мадонна. "Помоги мне! Помоги мне!". Спокойствие, только спокойствие, - так следовало бы королеве поп-сцены адресоваться к своей преемнице, слишком рано начавшей нравственное разложение. Но она поступает по-другому, тоже очень эффектно.
Бритни Спирс и Линдсей Лохан ходят без трусов, сообщает она во время ток-шоу Дэвида Леттермана (древнего приятеля распутных лет). "Это ужасно", - говорит Мадонна.
Все такие: "А почему?". А Мадонна такая: "Объясняю. Приезжаю я в Нью-Йорк, смотрю по сторонам, и отмечаю полное отсутствие нижнего белья. Тревога! Что происходит? Это выглядит просто дико! Бр-р-р…". Зрители обмениваются многозначительными взглядами. Ведущий, мистер Леттерман, открывает рот, чтобы вставить подготовленную колкую реплику, но Мадонна опережает его.
"Я вообще-то живу в Англии, - смущенно произносит она, - и все эти голливудские перипетии знаю только по бульварной прессе…". Этим скромным признанием она дает понять аудитории, что бесконечно далеко отстоит от бесштанного мира шоу-бизнеса, и вот если бы негодяйка Бритни попалась ей на Альбионе… Oh, baby, она бы устроила ей королевскую порку.
Тут наконец Дэвид Леттерман получает возможность исполнить свой юмористический пассаж. А помнишь, Мэдж, как ты пришла ко мне в начале девяностых и в качестве сувенира преподнесла свои такие шикарненькие трусики? Такой эпизод действительно имел место, и Мадонна не могла просто отшутиться.
"Да, - вздохнула она. – Чем держать их под стеклышком, лучше бы отправил моей ненаглядной девочке…".
